Тринадцатый Император. Часть 1 - Страница 62

Последнее клубное собрание, однако, вместе с плохими вестями, принесло и радостные для любого здравомыслящего человека новости. Все эти соображения и проекты пока только витают в воздухе, не находя своего воплощения даже на бумаге, в отличие от совершенно неприемлемого решения земельного вопроса. Наши многочисленные сторонники в государственном аппарате, понимают всю пагубность затеянной государем спешки и, как могут, оберегают Россию от этого самодурства.

'Ну, скажите на милость, к чему такая спешка?' – горячо восклицая, рубил воздух ребром ладони Блудов на одном из собраний клуба. 'Однако же нет, несмотря на значительные недоработки и, как следствие, связанное с этим, вполне разумное и даже вызывающее мое искреннее профессиональное уважение, сопротивление аппарата,' – Блудов поклонился в сторону неизвестного Петру Даниловичу чиновника. 'Несмотря на все это, работа идет самым полным ходом. Упорству и энергии государя можно было бы позавидовать, будь она направлена в верное русло. Но нет, все его устремления сконцентрировались на достижении каких-то одному ему видимых ценностей! Да без десятка другого обсуждений на разных уровнях и в различных инстанциях, такие проекты просто опасны!' – воскликнул Блудов. На последней фразе его голос дрогнул и сорвался на фальцет, однако никто не улыбнулся. Серьезность момента просто не располагала к веселью. Убедившись, что все его внимательно слушают, Дмитрий Николаевич продолжил, – 'Конечно, наше обсуждение несколько затянется. Возможно даже на несколько лет. Но зато подготовленный в нескольких томах проект будет учитывать всевозможные случайности ЗАРАНЕЕ нами рассмотренные!'

'А политическая и социальная подоплека такого проекта?' – возмущался действительный тайный советник Павел Павлович Гагарин. 'Тут ведь до волнений бывших помещичьих крестьян всего ничего то осталось!' – защищал свою работу в Главном комитете по крестьянскому делу он. ' Это кому же понравится, что одних справедливо и милостиво освободили и наделили землей, а других не просто освободили, но и одарили сверх всякой меры безо всяких на то причин?' – не знало предела возмущение действительного тайного советника.

'Ах, как хорошо сказано,' – думал Петр Данилович, как все собрание полностью разделяющий данную точку зрения. 'Именно что одарили без меры и без всяких на то причин! Уже за само освобождение сиволапый крестьянин должен в ноги нам кланяться!'

'Нет, конечно, находятся глупцы утверждающие, что данный проект весьма своевременен и спешка в полной мере оправдана,' – продолжал Павел Петрович. 'Но давайте вспомним, кто из достойных нашего общества людей на этом настаивает?'– обратился с вопросом к притихшему собранию князь. 'Да едва ли не только Великий Князь Константин с некоторыми своими сторонниками,' – самым приятным для присутствующих образом подобрал им ровню действительный тайный советник. 'Впрочем, с чего бы ему и не отстаивать этот проект с его настолько либеральными,' – это слово князь почти выплюнул, – 'взглядами? Проект, так давно переданный в канцелярию на рассмотрение, что о нем уже все успели позабыть. И если бы сейчас он по какой-то нелепой случайности не попался государю на глаза, кто знает, вспомнили ли он нем когда-нибудь?' – здесь князи бросил взгляд на Управляющего Его Императорского Величества Канцелярии.

'Ума не приложу, как проект попал в руки государю!' – тут же подскочил со своего места Блудов не желающий уступать неформальное лидерство в клубе. 'Я лично проверил это вопиющее безобразие и доподлинно установил, что проект из архива был вынесен по запросу государя уже через две недели после оглашения будущего манифеста. То есть, вынесен только тогда, когда удерживать проект в архиве уже не было никакой нужды.'

'Согласитесь это, по меньшей мере, странно, граф' – задумчиво протянул Павел Павлович…

– Приехали, барин, – прервал воспоминания Петра Даниловича извозчик.

Расплатившись, раздосадованный своими мыслями Красновский привычно зашел к себе домой.

– Петр Данилович, – услужливо снимая с плеч барина тяжелую соболью шубу, говорил слуга, – не хотите ли чаю? Или может бразильский кофей подать? Все как вы любите, со свежевзбитыми сливками и английским сахаром, – переобувая сидящего на специальном стуле Красновского, угодливо рассыпался в предложениях слуга.

– Давай кофе, Мишка. Устал я сегодня очень.

– Сей момент, – тут же ответил Михаил и повернув голову глазами отправив тут же упорхнувшего сынишку на кухню.

Проследовав в просторную гостиную Петр Данилович занял свое любимое кресло перед камином, скинул домашние туфли и протянул ноги к огню.

'А не поехать ли за границу, отдохнуть? Умотала меня эта работа. Столько треволнений и переживаний! То ли было когда крестьяне по старинке работали на своего барина,' – предавался мечтам Красновский. 'Эх какое времечко было! Не то, что теперь! Теперь крестьянин обрабатывает землю, да ещё и злится что аренда для него неподъемная, да земля раньше его была!' С содроганием вспомнил он недавний бунт в одной из бывших его деревенек. Хорошо, что товарищ губернатора был его старинным приятелем. Быстро подошедшие войска не дали распространиться беспорядкам. Но неприятный осадок, вызванный пугающими известиями, в душе Петра Даниловича сохранился.

'А и вправду. От всех этих переживаний стоит отдохнуть. А что как не Париж с его прелестными француженками и хрустом французской булки способно доставить истинное удовольствие настоящему аристократу?' – мысленно перенесся во Францию Петр Данилович.